Эрик Сааде: У нас, конечно же, есть план

Как смотрят его и по сей день более половины шведов. О таком рейтинге национальных отборов телевизионщики других стран могут только мечтать. Шведы – кудесники массовых зрелищ, поставленных со вкусом и на высоком техническом уровне. Новейшая история застаёт шведское телевидение совсем в другой Вселенной, нежели наше.

Melodifestivalen проводится с 1958 года, и хотя в правилах соревнования есть пункт, согласно которому победитель вовсе не обязательно поедет выступать на "Евро", пункт этот ни разу не применялся. Ездили и будут ездить. В нынешнем году 20-летний Эрик Сааде попытал счастья во второй раз – и победил.

В существовании Эрика многие европейцы, вероятно, тоже пока сомневаются. Ведь это "шведское чудо" умудрилось собрать сотни тысяч фанатов по всему континенту и миллионы просмотров на YouTube, не дав за пределами Швеции ни одного концерта.

Выступив год назад на Melodifestivalen с песенкой "Manboy", в финале которой на вокалиста выливалась бочка воды, Эрик занял третье место. Шведские тинейджеры одарили его своей безоговорочной поддержкой, и за минувший год Эрик отработал на родине целую сотню концертов. Наконец, преданные фанаты командируют его в Дюссельдорф с песней "Popular", под которую певец на сцене феерично разбивает стёкла стоимостью 30 тыс. евро.

Статистика просмотра видеороликов на "ютубе" свидетельствует об аудитории Эрика Сааде следующим образом: "пол жен., возраст 13-17", "пол муж., возраст 35-54". Яркий представитель второй группы – это, понятное дело, король римейков Филипп Великий, не преминувший встретиться с Эриком, когда тот приехал в Москву на прошлой неделе. Результаты их встречи не известны. А вот о своём свидании с наследным принцем от скандинавской поп-музыки - охотно доложу.

Признаюсь, отчего-то я ожидал увидеть эдакого хлюпика с вяло-астеническим рукопожатием, который шагу не может ступить без своих менеджеров, да только и умеет, что красиво улыбаться. Что ж, в жизни случаются и более досадные просчёты... Эрик оказался уверенным в себе, с коммерческим сознанием, молодым человеком, который способен общаться с журналистами в отсутствие продюсера и свободно генерировать речевые потоки в полном соответствии с прозвучавшими вопросами. За словом в карман не лезет, но и ни про какую розовую кофточку никому не вякнет. Найдёт в себе силы сдержаться?

Звуки.Ru: Эрик, вы до сих пор не сделали на европейском музыкальном рынке ничего конкретного либо содержательного. Но за вами – миллионы фанатов по всей Европе. Разве это не парадокс?
Эрик (участливо): А что такое парадокс?

Звуки.Ru: Ну, нечто, не поддающееся объяснению...
Эрик: А-а, ну да, конечно! Парадокс. Хотя, в принципе, я всё могу объяснить. Ведь я засветился на "Евровидении" в прошлом году. Вышел в эфир зачитать результаты шведского голосования. Я представился (This is Eric Saade calling), и после того минутного выступления моя популярность на "ютубе", вообще в Интернете взлетела. Люди искали меня – и нашли мою музыку. Думаю, так всё и случилось. На этот раз я предстану перед вами в качестве конкурсанта, и многие зрители уже знают, кто я такой.

Звуки.Ru: Нам, российским меломанам, снобизма в отношениях с конкурсом, конечно, не занимать. Но ведь и вправду: мало кто из победителей "Евровидения" может позволить себе европейское турне после победы. О большинстве из них широкая публика и вовсе перестаёт читать, писать и слышать спустя год-полтора. Конкурс интересен зрителям как явление, но редкий участник заражается его успехом надолго. Что вы ответите тем, кто предскажет вам участь прежних, взлетевших и растворившихся в полёте?
Эрик: Да что же вы такое говорите! Я не с какой-нибудь там "Фабрики звёзд" или "Ярмарки тщеславия", как нынешние молодые артисты. Я иду своим путём. И когда люди говорят, что у нас – продюсерский проект, что меня сделали на чьи-то деньги, что долго на сцене я не протяну, мне вполне отвратительно это слышать. Все решения в своём проекте я принимаю сам. Я контролирую все процессы. И до тех пор, пока это так, проект будет развиваться. Я сам пишу песни для своих альбомов (не ту, с которой еду на "Евровидение"; я был в туре, пока она писалась). Сам сочиняю сценарии для видеоклипов. Генерирую идеи для сценического воплощения: бить стёкла, лить воду – это всё я. Занимаюсь с хорошим хореографом... А мой менеджер – он мне как дядя. Опекает, следит за моим бизнесом. Я – его босс!

Звуки.Ru: Не кажется ли вам, что лет через пять-десять ваши нынешние слушательницы повзрослеют, а подрастающее поколение вновь найдёт себе кого помоложе? Что тогда? Для кого петь? И уверены ли вы, что вообще будете петь, когда вам, например, стукнет сорок?
Эрик: Уверен совершенно. Я, возможно, уже не смогу так отчаянно плясать на сцене. Допускаю, что лет через двадцать моё тело будет не пригодно к таким нагрузкам. Но вообще-то сцена – не единственное, что я знаю и умею. Я, например, работаю телеведущим на шведском Disney Channel, много чего ещё могу делать... Без работы не останусь. Хотя, конечно, было бы здорово, чтобы моя аудитория росла вместе со мной. Поначалу это тинейджеры, но в будущем, я надеюсь, мои работы станут интересны тем, кто постарше. Для этого придётся потрудиться, потратить несколько лет... Но я это сделаю.

Звуки.Ru: Вы собираетесь и на американский музыкальный рынок?
Эрик: Европейский прорыв был бы хорошим стартом. Потому что, если ты прорвался в Европу, о тебе услышат везде. И тогда ты можешь ехать в Америку, подписывать контракты, в идеальном варианте – сочинять песни для этого рынка. Мне близка американская музыкальная культура, я люблю интернациональный подход, люблю зрелищность. Думаю, мы поладим. Но для начала нужно завоевать Европу. Здесь мой дом, и я начну с этого.

Звуки.Ru: А правда, что популярная музыка в Европе становится всё более электронной? В этом году на конкурсе, в национальных отборах было немало композиций эклектичного стиля – электро-поп, техно-поп, синти-поп… Как вы считаете, это долгосрочный тренд или всего лишь мода на пару сезонов?
Эрик: Безусловно, электроники становится больше. И я люблю электро-поп – это мой стиль. Мой второй альбом, который выходит через пару месяцев, почти полностью будет в духе electro-clubbing-pop. Мне это нравится, и именно этим я занимаюсь. А вот насколько это характерно для всей Европы, судить сложно. Думаю, гораздо важнее не моду отслеживать, а заниматься собственным делом. Не отклоняться от маршрута, гнуть свою линию. Что я и делаю.

Звуки.Ru: Но не значит ли это, что популярная музыка в своём новом качестве становится проще, примитивнее? Этакое сплошное "бум-бум-бум"…
Эрик: Я бы сказал, ровно наоборот. Схалтурить тут, конечно, легко. И чтобы не вышло "бум-бум-бум", чтобы не получился мусор, нужно хорошо потрудиться. Электронная музыка – это очень тонкая работа, но результат стоит того, чтобы приложить некоторые усилия. Хотя, в то же время, я люблю акустические фортепианные версии песен. Поэтому, когда мне очень нравится какая-то композиция, я всегда могу записать акустику. И для меня действительно важно, чтобы мои поклонники имели возможность слышать мой настоящий голос в таких версиях, просто сесть и расслабиться под эту музыку… Но мне хочется также, чтобы люди могли танцевать под мои песни. Я и сам горазд попрыгать на сцене! Короче говоря, я буду стараться совмещать оба подхода. Не многие артисты делают это, а я могу. И каждый раз, работая в студии, когда я нахожу подходящую мелодию для фортепиано, мы используем фортепиано, а не электро-поп.

Звуки.Ru: Давайте поднимем национальный вопрос. Вы не совсем похожи на шведа, ввиду вашего происхождения. И в последние годы на фэн-форумах "Евровидения", в комментариях на "ютубе", в социальных сетях, даже на официальном сайте конкурса, – всё больше агрессии по отношению к представителям разных народов. Люди, похоже, забывают о том, что музыка – это дело вкуса, и используют её как оружие…
Эрик: Всё именно так. Но для меня на первом месте – музыка. То есть если вы любите музыку, то вы любите музыку – и ничего не можете с этим поделать. А людям, которые на самом деле её не любят, не остаётся ничего, кроме как выливать свою злость на окружающих. Меня это не волнует. Я не трачу свои силы на таких людей. Я влюблён в музыку и готов поспорить, что вы – тоже. Так что давайте будем честными, будем слушать музыку, потому что "Евровидение" – это вообще-то тоже о ней.

Звуки.Ru: Давайте будем честными, Эрик, и не станем скрывать от публики самое главное. Вас ведь не фанаты уговорили в "Евровидении" участвовать (как пишут об этом в некоторых СМИ), вы ведь не по чистой случайности оказались шведским глашатаем на ТВ год назад… Вы уже тогда знали, что будете представлять свою страну на конкурсе в 2011-м, не так ли?
Эрик: Не скажу, что знал наверняка, но решение принял, да, около года тому назад. И у нас, конечно же, есть план. Я подписал контракт со своим лейблом, когда мне было пятнадцать лет. Мы до сих пор не расстаёмся – всё чудесно. Так вот, когда мы впервые обсуждали перспективы моей карьеры, то договорились, что будем продвигаться медленно, но зайдём очень далеко. Поэтому в 2010 году, получив шанс выступить на Melodifestivalen, я не очень-то жаждал победы. Песня Manboy была гораздо менее интернациональной, чем Popular. Мы не добились бы с ней особых успехов на "Евровидении". Я занял на отборе третье место, но затем объездил с концертами всю страну. Это был мой прорыв в Швеции, очень успешный год для меня. И вот тогда я сказал своим менеджерам: на этот раз у нас всё получится. В Интернете полно видеозаписей, люди смогут столько всего обо мне найти, даже если впервые услышат моё имя... Как раз теперь у нас гораздо больше шансов прорваться на европейский рынок. И в этом – план. Мы победили в Швеции. И я намерен победить в Дюссельдорфе.

Звуки.Ru: Я позволю себе единственный тривиальный вопрос – просто на случай, если кто-то открыл интервью ради этого. Вы собираетесь в Дюссельдорф… А говорите ли вы по-немецки?
Эрик: Ха-ха, ну да, я учил немецкий, когда мне было 13 лет. Немного. Могу сказать совсем чуть-чуть: Ich heisse Eric, ich wohne in Schweden… И самое главное: Ich liebe dich!

На протяжении четырёх дней, что Эрик провёл в Москве, его съёмки на "Фабриках звёзд" и "Ярмарках тщеславия" назначались и отменялись. Таблоидная пресса пригоршнями отсыпала традиционные вопросы о том, как Эрик оценивает своих конкурентов по конкурсу, впервые ли он в России, каких наших артистов знает, кто и что у кого сплагиатил... Эрик безропотно уделял внимание каждому. Не брезгая общением с российскими поклонниками (каста коих пока ещё только формируется) у дверей гостиницы "Ритц-Карлсон". Ой, прошу прощения, "Ритц-Карлтон".
Вообще-то говоря, событие неординарное. Промотуры в Россию перед конкурсом если и практикуют, то, как правило, артисты из Восточной Европы. Да пусть и приедет раз в десять лет какая-нибудь Елена Папаризу – и о той нигде не напишут.
Об Эрике мы только что написали. Подобно герою госпожи Линдгрен, он в конце концов улетел. Но – обещал вернуться.

zvuki.ru, 24.04.11