В Хельсинки сегодня пройдет полуфинал конкурса “Евровидение-2007”

А утром в четверг, когда пишутся эти строки, Хельсинки словно замерли в ожидании “чуда”. Закончились шумные вечеринки делегаций, в том числе и главное party каждого евроконкурса Big Four (“Большая четверка”), проводимое совместно странами — учредителями “Евровидения” — Великобританией, Францией, Германией и Испанией. Эти страны пользуются большой привилегией — независимо от результата своих участников им по регламенту всегда гарантировано место в финале. Поэтому они беззаботно веселятся каждый раз.

Вечеринка вышла людной, шумной и веселой. Гостей в зале встречали рослые трансвеститы — сумочки в руках, пилоточки на головах, защитные армейские юбочки и френчи. Ресницы шлеп-шлеп, жеманный хохоток, картинно вскрикивая, старались не очень басить. Прикиды символизировали Victory Day — День Победы антигитлеровской коалиции во Второй мировой войне…

Нынешнее “Евровидение” побило не только предыдущие рейтинги и рекорды популярности по всему миру, но и расцвело самым буйным китчем за всю полувековую историю. От былой чопорности и музыкальной “отстойности” не осталось и следа, хотя продюсер нашего “Серебра” Макс Фадеев и брюзжал в первые дни, что давно уже не слышал вокруг себя так много “устаревшей” музыки.

Транссексуалка Dana International из Израиля или словенские трансвеститы Sestri несколько лет назад были лишь цветочками. Такого наплыва разномастных “трансух”, клоунесс, расписных монстров, ряженых фриков, набриолиненных бойз-бендов, как ныне в Хельсинки, “Евровидение” не видело еще никогда. В русле либеральной европейской традиции и “ориентационной” политкорректности “Евросонг” трансформируется практически в официальную трибуну гей-культуры во всех ее колоритных проявлениях. Голоса “геев-избирателей” в “телевоутинге” считаются уже настолько существенным фактором, что победа, например, Марии Шерифович из Сербии считается очень вероятной не потому, что как-то космически хороша ее традиционная балканская фолк-баллада, а потому что эта Маша олицетворяет собой (как, к примеру, у нас певица Буч) магистрально-брутальное лесбийское течение.

Официальным партнером конкурса в Хельсинки стало не что-то там банальное, а самый “старый” и культовый гей-клуб Финляндии Con Hombres (“С Мужчинами”). И несмотря на то что это зашарпанный и слегка смердящий сыростью темный подвал, прийти туда и выступить перед достаточно жуткой публикой (состоящей в основном из немолодых, пузатых, бородатых, прелых и подвыпивших финнов) посчитали своим долгом большинство участников “Евровидения”. Когда туда приехал Дима Колдун, в его глазах застыл щенячий ужас. Но парень взял себя в руки, зажигательно и стойко отчеканил Work Your Magic и еще с полдюжины песен, оставшихся с “Фабрики звезд”, и уже на следующий день все Хельсинки и еврофорумы в Интернете с восторгом нарекли его “гей-иконой”.

Впрочем, это почетное звание совершенно не смущает многочисленных и разновозрастных дамочек из разных делегаций, для которых сексапильный, высокий, гибкий голубоглазый брюнет-белорус стал (особенно на финском безрыбье) настолько вожделенным кусочком “свежего мяса”, что они каждый вечер караулят артиста в узких коридорах гостиницы и набрасываются на него хищным стадом голодных гиен. Парень отбивается, ему на подмогу спешит помощница и подружка Ирина, а бедный Киркоров уже всерьез думает о том, чтобы спрятать “национальное достояние” на какой-нибудь секретной вилле за городом…

Чадра для Глюк’Ozы

Голод, с каждый днем все усиливающийся, читается, надо сказать, и в глазах наших девчонок из “Серебра” — Лены Темниковой, Марины Лизоркиной, Оли Серябкиной. Строгий продюсер Фадеев, который сегодня пламенно рассуждал понаехавшей из Москвы желтой прессе о том, что девушки должны быть “абсолютно свободны на сцене”, держит их тем не менее в черном теле и запретил даже везти в Хельсинки свои “самовары”. Словно не “Евровидение”, а спортивные сборы. А девицы — красны, молоды, в соку, сексапильны — не хуже какого-нибудь Колдуна. И хочется, видать, им уже невмоготу. По глазам видно. Пошли с утра на шопинг в местный универмаг за теплыми вещами — холодно, хотя и май месяц. Ленка уставилась, как вкопанная, на манекена в обтягивающих джинсах и, как к живому, прильнула нежно, глаза прикрыла и выдавила из себя со стоном: “Боже, я даже с ним уже готова”…

Вечером в баре отеля Лена и Оля, одетые в теплые блузоны, приобретенные утром в универмаге, мрачно рассуждали о том, что цвет их бирюзовых обновок очень соответствует духу “Евровидения” и, видать, им тоже пора объявить себя лесбиянками. После этой безрадостной шутки они, вяло обнявшись, грустно побрели в номера…

Макс Фадеев, проводив подопечных строгим взглядом, продолжал вечер нравоучений для желтой прессы, которая подтянулась сюда в последний день, желая утолить жажду сенсаций.

“Вы такие все мерзкие, — говорил он, — спасу от вас нет. Так затюкали и меня, и Глюкозу. Дайте девчонке спокойно родить!.. Поэтому я ее и отправил в Марбелью, в Испанию, подальше от ваших камер. Так и там ее нашли, да еще с помощью мерзкого обмана — позвонили в офис, представились мной… Ну мы их, правда, подкараулили и в полицию сдали. Они там такие жалкие сидели, ручонки тряслись, губки дергались… Извинялись. Тьфу! Теперь Наташа у меня там в чадре ходит, чтоб не узнал никто…”

Поэтому, если кто окажется в Марбелье и увидит бродящую по центру европейского курорта девушку в чадре, не пугайтесь — это не сумасшедшая, это Наташа Ионова, наша Глюкоза, спрятанная Максом Фадеевым так, чтобы ее никто не узнал…

“Часики” проданы дважды

Тем временем за кулисами “Хельсинки Арены” на последней репетиции неожиданно появился продюсер и композитор Виктор Дробыш. Именно к его продюсерскому центру приписан, согласно контракту, после “Фабрики звезд” Дима Колдун. Последние четыре месяца, правда, пока Филипп Киркоров в поте лица своего и на грани нервного срыва готовил парня к “Евровидению”, г-н Дробыш не подавал признаков какого-либо интереса к происходящему. Не предлагал ни помощи, ни содействия, но, видимо, вкус лавров возможной победы, о которой все так настойчиво сейчас говорят, заставил и его сдвинуться с насиженного места. Тем более, что место это – в трех шагах отсюда. У Виктора Дробыша в центре Хельсинки – чудесная квартирка рядом с президентской резиденцией и видом на залив с яхтами. Свой скромный бизнес в местной звукоиндустрии он начал давно, как женился на финке и переехал сюда из Петербурга. Это было задолго и до «Фабрики звезд», и до знаменитых «Часиков» Валерии…

Кстати, всех русских, кто в эти дни приехал в Хельсинки, страшно забавляют эти «Часики», которые звучат… из всех радиоточек на финском языке в исполнении Лауры – местной, стало быть, Валерии. Этой Лауре Дробыш продал весь последний альбом Валерии «Нежность» с переводом на финский язык. Альбом уже стал здесь бестселлером, то есть продан более чем 100 тысячным тиражом и крутится во всех ротациях с утра до вечера. Дробыш скрывает, сколько он заработал на этом, но знатоки местных правил шоу-бизнеса утверждают, что «миллион евро или около того очень похоже на правду».

- А Валерии с этого что-то досталось?, - наивно спросил я Виктора.

- Наверное, нет, - вяло ответил шоу-бизнесмен, давая понять, что его эта тема не очень занимает, - Дело в том, что все авторские права на мои сочинения принадлежат мне. Кому хочу, тому и продаю… Завтра, может, и в Африке «Часики» запоют…

- Ну, а как тебе Колдун? Нравится?

- Киркоров, конечно, с Димкой мощно поработал. Респект ему. Просто я видел Колдуна немножко в другом амплуа. В роке, скажем…

- Но он теперь очень убедителен и не в роке, органичен. Разве не так?

- Ну, может быть…

- И что теперь?

- Посмотрим. Пусть «Евровидение» закончится.

Зачем Сердючке щупать Фадеева?

Сегодня в Хельсинки последняя – генеральная - репетиция финала. Завтра поздно вечером в прямом эфире вся Европа узнает ответ на вопрос, который так долго всех возбуждал: «Кто станет победителем «Евровидения – 2007»?».

На своей последней пресс-конференции наши девчонки-обаяшки из «Серебра» очень трогательно и бесконечно искренне признались: «Мы сюда, конечно, не приехали только за победой, но очень хотим, чтобы «Евровидение», наконец, приехало в Москву, и сделаем для этого все, что в наших силах…»

Все, что в «их силах», впрочем, делают здесь все…

У лифта в отеле столкнулся с Андреем Данилко в тот редкий момент, когда он был не в образе Сердючки.

- Слушай, - заговорщически зашептала «надежда Украины», - у меня тут родилась офигенная идея после нашей славянской вечеринки. А что, если нам сразу после «Евровидения» записаться всем вместе – я, Колдун и «Серебро»? А Макс Фадеев напишет для этого песню? Это же - бомба, согласен?.

- Не знаю, - признался я, - а Макс-то согласен?

- Мне, знаешь, не удобно у него спрашивать, - замялся Андрей, - Может, ты прощупаешь?