Пётр Налич: С протестом у нас как-то не сложилось |
|
 В этом году на «Евровидение» от России едет группа, про которую обычно говорят: они родом из Интернета. Победа Музыкального коллектива Петра Налича в финале национального отборочного конкурса для многих стала неожиданностью. Когда у группы ещё толком и названия не было, Пётр с друзьями шутил: «Наша цель – мировое господство». Тогда в это мало кто верил. Теперь у них есть и название, и аншлаговые концерты по стране, и участие в европейских музыкальных фестивалях и конкурсах. Какие уж тут шутки. О том, что уже удалось сделать, а что ещё только впереди у молодого и амбициозного коллектива, беседуем с Петром Наличем.
– Пётр, а ведь «мировое господство» оказалось не такой уж призрачной целью? – Как говорится, мы работаем над этим. – И определённые успехи, конечно, есть… – Я не думаю, что их можно сравнить с «домашним» успехом. Это всё единичные случаи. В Москве мы даём концерты раз в месяц, и приходят полные залы. Для нас это очень большая поддержка, конечно. А на Sfinks в Антверпен, например, мы попали так. Наш менеджер по Европе Саша Чепарухин просто дал организаторам фестиваля наш концертный диск и сказал: «Вот хорошие ребята, посмотрите». Они посмотрели, им понравилось – поставили нас хедлайнерами. И, как ни странно, бельгийцы и прочие нидерландцы достаточно хорошо врубились во всё это, несмотря на то что у нас половина песен на русском. Иностранцы частенько пишут на наш мэйл. Обычно просто говорят: здoрово, спасибо, нам очень нравится ваша музыка, приезжайте к нам в Польшу, Грецию, Италию. – А от «Евровидения» чего ждёте? Вы вроде бы всегда держались особняком – и вдруг… «массовый» эстрадный конкурс. – Держаться особняком никогда не было нашим принципом. Чем больше народу нас слушает и любит, тем лучше. Потенциально весь мир можно считать нашей целевой аудиторией. А «Евровидение» действительно самый большой конкурс эстрадной песни. Это хорошая промо-площадка. – Удачи вам, Пётр! – Спасибо. – Пожалуйста. Но это всё Европа. А что же Америка? – Из США поступали обычно такие предложения: давайте сделаем 15 тыс. концертов за недорого в маленьких клубах по всей Америке. Это не очень привлекает. А, понятное дело, площадку в несколько тысяч мы сейчас там никак не соберём. Но посмотрим, какие-то предложения поступают, мы работаем с ними. Думаю, что и в Америку поедем. – А зарубежные журналисты что говорят, что пишут? – Журналисты, которые брали у нас интервью за границей, задавали в основном стандартные вопросы – биографические, что мы любим, чего хотим… Поэтому ничего специфического я рассказать не могу, просто что-то чуть-чуть пишут. – Я тоже хочу попросить вас рассказать о коллективе. Чем каждый из вас уникален и что вас объединяет? – Костя Швецов умудряется совмещать в нашей группе должность директора и гитариста, чем, естественно, вызывает всякие шутки. Страшный зануда. Юра Костенко – наш саунд-продюсер, играет у нас на всех духовых. Он чуткий, но тоже редкий зануда. Есть ещё довольно мрачный тип – Денис Маринкин – он всё время молчит. Гениальный барабанщик, музыкант потрясающего драйва и техники. Дима Симонов – играет на басу, альт-домре, поёт. Очень широкоразвитый человек. Но самый главный и чудовищный зануда в нашей команде – Серёжа Соколов. Он играет на домре, гитаре и поёт, а ещё занимается интернет-делами. Фантастический зануда. А сам я, знаете, такой открытый человек… На самом деле тоже зануда жуткий. Мне кажется, очень важно быть немножко занудой, потому что иначе высокого качества продукта не добьёшься. Мы все друг другу периодически достаточно сильно капаем на мозги, но при этом друг друга очень любим. Вот это я и считаю формулой нашего успеха: занудство плюс взаиморасположение. – Откуда такой занудный коллектив берёт по-хорошему сумасшедшую энергетику, способную «ставить на уши» полные залы? – На самом деле всё очень просто: если зал откликается, если на концерте возникает обратная связь, это сразу придаёт огромное количество сил. Концерт становится концертом, только когда есть взаимодействие публики и артистов. Но это универсально, я думаю, так происходит на концертах всех жанров. – Вам уже говорили, что ваша музыка – своего рода наркотик, от которого очень трудно отказаться? – Да, и это очень хорошо. – Вас это пока не беспокоит? – Наоборот. Мой папа, который любит ходить на мои концерты, говорит, что для него это заряд бодрости и оптимизма. Это хороший наркотик. Недорогой, кстати. – А когда девушки говорят: «Пётр, не могу никак вас забыть…»? – Это тоже очень приятно. Несмотря на то что я совершенно счастливо женат, всегда приятно, когда люди говорят какие-то хорошие слова. И это не зависит от пола. – Что же помогает сохранять критичность в ситуации, когда всё так приятно и хорошо? – Вышеупомянутое занудство. Общий достаточно критичный настрой внутри коллектива не даёт мне никаких шансов зазнаться. Практически ни одного, иначе я уже, наверное, воспользовался бы им. Когда у нас идёт запись альбома, мы все друг друга очень крепко «полируем», чуть ли не до слёз друг друга доводим… Просто очень многое ещё не получается, а хочется, чтобы получалось. Это и даёт возможность чувствовать себя крепко на земле, а не подвешенным в воздухе. – Как раз сейчас вы записываете второй студийный альбом. Каким он будет? – В основную часть альбома, как и в прошлый раз, войдёт 15 песен, возможно, будет пара бонус-треков из переписанных старых композиций, на которые мы хотим сделать клипы. На сей раз мы с самого начала не стали ставить себе жёсткие сроки, чтобы избежать прошлых ошибок. Сейчас мы его уже почти весь записали, скоро приступим к сведению, и, я надеюсь, в июне выпустим, с огромной помпой, конечно же. Оформлять обложку будем, как всегда, сами. В поддержку альбома мы устроим фантастический концерт в Зелёном театре, сделаем декорации, придумаем кучу всяких интересных вещей. Просто мы хотим создать особый мир, сопряжённый с нашей музыкой, который не будет ограничиваться болванкой диска. – Знаю, что публика давно просит у вас альбом с каверами – романсами, казачьими, цыганскими песнями, теноровым репертуаром – со всем тем, что вы с успехом исполняете на концертах. И вроде бы вы согласились записать такой диск. Что сейчас с этим проектом? – Я работаю над ним, но пока немножко безуспешно. И чтобы сдвинуть это дело с мёртвой точки, мы кое-что придумали. 6 апреля в Доме учёных у нас будет концерт, на котором мы с удовольствием будем петь чужие песни. Всю «сборную солянку», которую мы так любим исполнять, постараемся представить в полуторачасовой программе. Концерт этот мы запишем, и, если поймём, что он получился, что мы всё сделали хорошо, может быть, издадим его ограниченным тиражом. – Вы удачно экспериментировали в стиле рэп, фолк, джаз, фанк, даже тарантеллу и футбольную кричалку написали… В каких жанрах пока не удалось поработать, но очень хотелось бы? – Специальной задачи освоить все жанры никогда не было. Просто мы всю жизнь «потребляли» очень разносторонний музыкальный материал, который теперь и «вылезает» в разных наших песнях, создавая такую вот замечательную пёструю картину. А поскольку специальной задачи нет – как пойдёт, так пойдёт. – А чего точно никогда не будет в ваших альбомах и на концертах? – Плохой музыки не будет никогда, я надеюсь. – Ну и ещё, наверное, песен на злобу дня? – Не могу сказать, что всё остросоциальное – всегда плохо. Просто мне кажется, что песня, привязанная к определённому событию, это уже в принципе не совсем песня. Поэтому меня это всегда меньше интересовало. Скорее всего мои интересы всегда будут пребывать в абстрактной сфере. – При этом один из ваших любимых певцов – Виктор Цой. Интересно получается: раньше хорошие люди ждали перемен, а теперь они хотят поехать на дачу… И всё? – Не знаю… Я не могу сказать за всех. Честно говоря, определённых перемен я тоже всё-таки жду, потому что и мне много чего не нравится. Но, видимо, мне это не настолько сильно не нравится, чтобы я писал остросоциальные песни. Как-то не сложилось у нас с протестом. – В одном из интервью Андрей Макаревич сказал, что архитектурное образование помогает ему писать музыку. Вы как-то соотносите музыку и архитектуру? – Я пойду дальше, чем Андрей Вадимович, и скажу, что вообще всё суть одно. Мне, например, архитектурное образование помогает заниматься музыкой, а моему другу Серёже – химическое. Если человек что-то исследует, возникает правильный структурный подход ко всему, что даёт возможность развиваться. Просто в принципе надо учиться в институте и не игнорировать всякие непрофильные предметы, потому что всё вместе создаёт правильную общую картину, которая позволит в дальнейшем заниматься любым делом. – А от консерваторского образования чего ожидаете? – У меня есть определённые амбиции в сфере классического вокала. Я серьёзно занимаюсь этим, мне хочется петь в опере. Поэтому что делать – надо поступать в консерваторию… Жду прежде всего интересных знакомств, новой музыкальной среды, большого количества занятий и концертов, которые позволят попробовать себя в жанре, в котором пока чувствую себя менее уверенно, чем в эстрадном. В общем, хотелось бы новых возможностей для себя, ну и, конечно, приятно провести время… Елена Жамкина, versia.ru, 15.03.10 | |
|
Категория: Евровидение Россия |
Просмотров: 2557 |
Добавил: eurovision
| Рейтинг: 0.0 |
| |
|
