Наталья Подольская: За свою «свободу» я предлагала Каминскому сто тысяч долларов!

«Каминскому выплачивались такие же суммы, как и мне»

- Наташа, как получилось, что у тебя заключены контракты с двумя продюсерами?

- Контракт с Виктором Дробышем я подписала с согласия Игоря Каминского и в его присутствии. И все мирно собирались работать, если бы Игорь сразу после «Евровидения - 2005» не стал себя вести странно. Он настойчиво и агрессивно высказывал свое мнение по поводу работы Виктора Дробыша. Наверное, весовые категории двух продюсеров - Виктора Дробыша и Игоря Каминского - все-таки отличаются. Каминский просто швырял в лицо Дробышу аргументы, от которых трясло всех: «Провал на «Евровидении»! Провал на «Евровидении»!» Да, на «Евровидении» был провал. Все об этом очень жалеют, все переживают. Но «Евровидение» в любом случае выделило меня из общего числа артистов «Фабрики звезд». Это тоже опыт. Пусть опыт поражений. Слишком гладко у меня до этого всё шло, не так ли?

И потом, у меня контракт подписан не с одним Виктором Дробышем. Среди акционеров, например, Первый канал. Это огромная система! Если ты вздумаешь идти против этой системы, тебе просто перекроют кислород. Да и было бы ради чего идти! Не ради же Игоря Каминского, который всем говорит, что вложил в меня миллионы и сделал в Беларуси суперзвездой! В общем, последовала естественная реакция Виктора Дробыша. В один момент он не выдержал и сказал Игорю Каминскому: «Да пошел ты к черту!»

- То есть был момент, когда они хлопали дверьми...

- Да. Все были на взводе. Я продолжала свои выступления, Игорю Каминскому выплачивались положенные проценты по контракту. Такие же суммы, как и мне. Через два-три месяца, когда я стала понимать, что конфликт не исчерпан, предложила Игорю возместить ту сумму, которую он якобы на меня потратил, в трехкратном размере. Он действительно что-то потратил. Каминский утверждает, что это одна сумма, а я не уверена, что это именно так. У меня на тот момент была возможность предложить Игорю сто тысяч долларов. На что он заявил: «О чем ты мне говоришь! Это просто смешно! Миллион долларов!»

- Миллион?!

- Когда я услышала от него эту цифру, у меня затряслись руки. Я стала понимать, что имею дело с человеком, которого совершенно не знаю. А ведь я с ним прожила пять лет! Он просто неадекватен в своих действиях, поступках, словах. На следующий день даже перезвонила ему: «Игорь, ты не погорячился? Может, ты все-таки передумал насчет миллиона?». Он ответил: «Шестьсот тысяч долларов. Это последняя цифра!» Но это смешно! В свое время Валерий Меладзе заплатил Фридлянду 300 тысяч долларов за расторжение контракта. И он был гораздо более раскрученной звездой. В общем-то, платить такие деньги только за то, чтобы Игорь Каминский оставил меня в покое, никто не станет. У меня нет таких людей, которые дали бы мне такую сумму, чтобы не вложить деньги в дело, а просто откупиться. Это огромные деньги.

- Каминский говорит, что сейчас в отношении тебя продюсеры допускают серьезные ошибки...

- Естественно, он так считает. Ведь не он мной занимается. Мы всегда готовы критиковать других людей, особенно, когда они совершают ошибки. Но это больше не дело Игоря Каминского!

Я работала певицей в московском ресторане

- Скажи, ведь именно Каминский познакомил тебя с Дробышем?

- Дробыш меня нашел, а не Каминский нашел Дробыша. Было так: мой демо-диск попал к Виктору Салтыкову. Ему понравилось, как я пою (кстати, репертуар не очень понравился), и он передал диск Дробышу. Виктору тоже понравился вокал. Как раз проходил кастинг на «Фабрику», где нужны были молодые талантливые люди. Каминский не приложил к этому никаких усилий. А сейчас в газетном интервью Игорь Каминский утверждает, будто это он написал песню Виктора Дробыша «Поздно». Смешно!

- Но Каминский говорит, что вложил в тебя очень много денег. Даже собирался продавать квартиру в Москве...

- Очень сложно рассуждать на тему, что сделал для меня Игорь Каминский и чего он не делал, но думает, что сделал. Он вложил в меня около тридцати тысяч долларов. Он привез меня в Москву, как мои родители говорили, «довоспитывал» меня. Мы записывали с ним песни, я жила этими песнями, я на многое надеялась. Но моя надежда умирала и умирала. Последнюю песню мы с ним записали в 2003 году. Всё остальное время я работала певицей в одном из московских ресторанов и получала 500 рублей за вечер.

- Он как-то объясняет, почему хочет за контракт именно 600 тысяч долларов?

- Говорит, что эта сумма - потерянная выгода. Впереди, я думаю, суд. Потому что условия, которые он предлагает, неприемлемы. Один из вариантов, который предлагается - подписать с ним контракт еще на пять лет. Я так в жизни не выберусь из контрактов! Но дело даже не в этом. Я больше не представляю себе возможным работать с Игорем Каминским. Я его не воспринимаю как человека, которого нужно слушать. На «Евровидении» он давил на меня психологически, угрожал. Не здоровью, а карьере. Я его на какой-то момент даже стала бояться.

- Может, чувствовал, что ты уходишь, а он не готов отпустить?

- Да, наверное.

Игорь был моей первой любовью

- Когда сорвался твой концерт в Минске, ты говорила с Каминским?

- Нет! У меня просто не хватает моральных сил на это. Общались с ним люди из продюсерского центра. Я очень обижена на Дворец Республики. Да, им прислали два контракта (один от Каминского, второй от продюсерского центра Дробыша – прим.авт.), но ведь нет никакого судебного решения о том, что мне запрещено выступать. А они просто перестраховались. Отменили концерт и не поддержали меня в трудную минуту.

- Но Игорь для тебя был больше, чем просто продюсер...

- Похожая ситуация со многими певицами - Катя Лель, Жасмин - это уже классика жанра. Ведь Игорь Каминский, пусть мне даже неловко и нелепо это сейчас вспоминать, был моей первой любовью. Мы прожили с ним почти пять лет. И, знаешь, как в «Бесприданнице» - не достаешься мне, так не доставайся ты никому. Любящие люди так не поступают. Они умеют отпустить. Все-таки я молодая девушка, а он уже немолодой мальчик. Он сейчас просто губит мою жизнь, губит мою репутацию в глазах людей. Поступает не по-мужски. Он сам вынудил так поступать с ним. Да, я понимаю, что я причинила ему боль. Но это жизнь. Я не хотела делать ему больно, но так получилось. У меня тоже была боль.

- Давай представим, что вы разговариваете и расстаетесь друзьями...

- Мы сейчас не общаемся, и я даже не представляю разговора с ним. Я бы не хотела его видеть. Даже через неделю после похорон моего отца я читаю ужасное, неприятное для себя интервью в газете от Игоря Каминского. Это его не останавливает. Хотя когда случилась беда, он звонил в Могилев: «Может, чем-то помочь? Можно я приеду?» Видимо, в моей жизни такая сейчас полоса. Я за этот год пережила многое, переживу и это.

- Двум продюсерам помириться проще...

- А для чего это Виктору Дробышу? Ведь Каминский продолжает его оскорблять, совершенно этого не стесняясь.

- Что сейчас вы с Дробышем делаете?

- Я не могу сказать, что у меня сейчас активный период, и я не слезаю с экранов, хотя в прессе появляюсь часто. Но это нормально. Пока нет яркой песни. Мы в поиске, записываем, пробуем. Не хочется обычную песню, хочется хит, не хуже, чем «Поздно». И он обязательно будет!

minsk.kp.ru, 26.10.06